до н.э.

2-й крестовый поход. Окончание похода и его результаты

Так как путь от Никеи до Дорилея был покрыт трупами и облит христианской кровью, оба короля желали избавить войско от тяжелого зрелища и потому отправились обходным путем, на Адрамитий, Пергам и Смирну. Путь этот был чрезвычайно трудный, замедлявший движение войска; выбирая этот путь, короли надеялись встретить здесь менее опасностей со стороны мусульман. Надежды их однако не оправдались: турецкие наездники держали в постоянном напряжении крестоносную армию, замедляли путь, грабили, отбивали людей и обозы. Кроме того, недостаток съестных припасов и фуража заставил Людовика бросить массу вьючных животных и багажа. Французский король, не предвидя всех этих затруднений, взял с собой многочисленную свиту; поезд его, в котором участвовала и его супруга Элеонора, был в высшей степени блистательный, пышный, не соответствовавший важности предприятия, соединенного с такими затруднениями и опасностями. Крестоносное ополчение двигалось очень медленно, теряя на своем пути массу людей, вьючного скота и багажа.

В начале 1148 г. оба короля прибыли в Эфес с жалкими остатками войска, тогда как при переправе ополчения через Босфор византийцы, конечно преувеличенно, насчитывали его до 90 тысяч. В Эфесе короли получили от византийского императора письмо, в котором последний приглашал их в Константинополь отдохнуть. Конрад отправился морским путем в Константинополь, а Людовик, с большим трудом добравшись до приморского города Анталии, выпросил у византийского правительства кораблей и с остатками войска в марте 1148 г. прибыл в Антиохию. Рассказанными событиями, можно сказать, исчерпывается результат Второго крестового похода; громадные армии королей растаяли под ударами мусульман; а короли, - французский и немецкий, соединившиеся для одной цели, скоро разошлись и стали преследовать противоположные задачи.

Раймунд Антиохийский принял французов очень радушно: последовал ряд празднеств и торжеств, в которых французская королева Элеонора играла первенствующую роль. Не замедлила проявиться интрига, которая не осталась без влияния на общий ход дел: Элеонора вступила в связь с Раймундом. Само собою разумеется, Людовик чувствовал себя оскорбленным, униженным, он потерял энергию, воодушевление и охоту вести начатое дело. Но были обстоятельства, которые еще хуже отозвались на деле Второго крестового похода. Пребывание Конрада III в Константинополе в зиму 1147/48 г. сопровождалось охлаждением между ним и византийским императором. Весной 1148 г. Конрад отправился из Константинополя в Малую Азию, но только не в Антиохию для соединения с французским королем, а прямо в Иерусалим. Как для Раймунда, так и для Людовика было в высшей степени неприятно известие, что Конрад оставил задачи крестового похода и предался интересам Иерусалимского королевства. Болдуэн III, король Иерусалима, побудил Конрада стать во главе войска, которого Иерусалимское королевство могло выставить до 50 тысяч, и предпринять поход против Дамаска. Это предприятие следует считать в высшей степени неверным и ошибочным, да оно и не входило в виды второго крестового похода. Движение против Дамаска в интересах иерусалимского княжества окончилось весьма печальными результатами. В Дамаске, правда, находилась довольно грозная сила, но весь центр тяжести мусульманского Востока, вся сила и опасность для христиан сосредоточивалась в это время не в Дамаске, а в Моссуле. Эмир моссульский Зенги, а не кто другой завоевал Эдессу и угрожал остальным христианским владениям. После смерти Зенги в Моссуле сидел сын его Нуредин (Нур-эд-Дин), который приобрел весьма крупную, хотя и печальную известность в восточных христианских летописях, как самый непримиримый и грозный враг Антиохии и Триполи. Само собою разумеется, что если его не ослабили в 1148 г., он впоследствии мог сделаться грозной, роковой силой для всего восточного христианства. В Иерусалиме этого не поняли. Немецкий король стал во главе пятидесятитысячной армии и направился против Дамаска. Это вызвало антихристианскую коалицию: эмир Дамаска заключил союз с Нуредином. Политика христиан на Востоке в данное время, когда у них не было значительных военных сил, должна была быть очень осторожной: входя в борьбу с каким бы то ни было мусульманским центром, христиане должны были бить наверное, чтобы не поднимать против себя коалиций со стороны мусульман. Между тем Конрад и Болдуэн III шли с закрытыми глазами и не озаботились ознакомиться с местными условиями. Дамаск оказался укрепленным сильными стенами и защищенным значительным гарнизоном; осада Дамаска требовала продолжительного времени и значительных усилий. Христианское войско направило свои силы против той части города, которая казалась более слабой. Между тем в лагере распространились слухи, что с севера на выручку Дамаска идет Нуредин. Конрад с горстью немцев не терял надежды на сдачу Дамаска. Но в лагере христиан составилась измена, которая, впрочем, еще недостаточно выяснена, хотя о ней упоминается у многих летописцев. Будто бы Иерусалимский король, патриарх и рыцари, подкупленные золотом мусульман, распространили слухи, что Дамаск непобедим с той стороны, с которой подошли к нему крестоносцы. Вследствие этого осаждающие перешли на другую сторону города, которая была действительно неприступна. Проведя довольно продолжительное время в бесполезной осаде, угрожаемые с севера Нуредином, христиане должны были отступить от Дамаска, не достигнув ничего. Эта неудача тяжело отозвалась на рыцарском короле Конраде и на всем войске. Не было охотников продолжать дело Второго крестового похода, то есть идти дальше на север и в союзе с Антиохией вести войну против главного врага - эмира моссульского. Энергия и рыцарский энтузиазм Конрада ослабли, и он решил вернуться на родину. Осенью 1148 г. на византийских кораблях он прибыл в Константинополь, а оттуда в начале 1149 г. возвратился в Германию, не сделав в сущности ничего для дела христиан на Востоке, а, напротив, обесславив себя и немецкую нацию.

Людовик VII, как человек молодой, с большим рыцарским энтузиазмом, не решился, подобно Конраду, бросить так скоро начатого им дела. Но в то же время, при затруднительности положения, он не решился на энергичные меры. В его свите нашлись лица, которые не считали выполненой задачу крестового похода и, считая возвращение назад делом унизительным для рыцарской чести, советовали ему оставаться в Антиохии и ждать подкрепления, то есть прибытия новых сил с Запада для выручки Эдессы. Но были и такие, которые, указывая на пример Конрада, уговаривали короля возвратиться на родину; Людовик VII поддался влиянию последних и решился возвратиться. В начале 1149 г. он на норманнских кораблях переправился в южную Италию, где имел свидание с норманнским королем и осенью 1149 г. прибыл во Францию.

Таким образом Второй крестовый поход, который казался таким блистательным, так много обещавшим вначале, сопровождался вполне ничтожными результатами. Мусульмане не только не были ослаблены, а, напротив, нанося христианам одно поражение за другим, уничтожая целые крестоносные армии, получили большую уверенность в собственных силах, энергия их увеличилась, у них зародились надежды на уничтожение христианства в Малой Азии. На Востоке происходили резкие столкновения между немецами и французами. Немецкое войско в глазах других наций было принижено своими роковыми неудачами. Уже после поражения Конрада III немцы служили предметом насмешек для французов; следовательно, Второй поход показал, что совместные действия французов и немцев на будущее время невозможны. Этот поход обнаружил также рознь между палестинскими и европейскими христианами. Для восточных христиан пятидесятилетнее пребывание в среде мусульманского влияния не прошло бесследно в культурном отношении. Таким образом, между поселившимися в Азии европейцами и прибывавшими сюда из Европы новыми крестоносцами обнаружилась принципиальная рознь; они взаимно стали не понимать друг друга. Меркантильный характер, подкуп, распущенность, разврат сделались отличительной чертой нравов палестинских христиан.

Неудача Второго крестового похода сильно отозвалась на французской нации, в памяти которой долго сохраняется отзвук этой неудачи. Она должна была лечь пятном на чести церкви, в особенности она подорвала авторитет св. Бернарда, а также и папы: Бернард поднял массы народа, он называл крестовый поход делом, угодным Богу, предсказывал хороший исход. После позорных неудач поднялся сильный ропот против Бернарда: Бернард не пророк, говорили, а лжепророк; а папа, давший свое благословение, не представитель церкви, а антихрист. Папа сваливал всю ответственность на Бернарда, последний говорил, что он действовал по приказанию папы.

В высшей степени интересна тенденция, возникающая к этому времени среди романских народов: стали взвешивать, особенно французы, обстоятельства Первого и Второго походов, стали доискиваться, какие были недостатки их организации и причины неуспеха. Вывод был простой: нельзя достигнуть цели походов потому, что на дороге стояло схизматическое византийское царство, сначала нужно уничтожить это препятствие. Эта тенденция, возникающая в середине XII в., приобретала затем все более и более сторонников на Западе. Благодаря постепенному распространению этой идеи в массы народа, Четвертый крестовый поход, в котором участвовали венецианцы, норманны и частью французы, направился не прямо на Восток, а на Константинополь и достиг блистательного результата: он кончился взятием Константинополя и превращением Византии в латинскую империю.

Результатом Второго похода был огорчен в особенности молодой Людовик VII. Возвратившись на родину, Людовик пришел к сознанию необходимости поправить свою ошибку, смыть пятно со своего имени. Составлен был собор, на котором снова подвергся обсуждению вопрос о новом походе и, что очень удивительно, нашлась опять масса людей, которые, объятые религиозным энтузиазмом, вновь готовы были идти в Святую Землю. Случилось нечто еще более удивительное: на собор явился и св. Бернард и стал говорить, что предстоящий поход будет уже удачен. На соборе стали раздаваться голоса, что недавний поход был неудачен потому, что не поставили во главе его св. Бернарда. Явилось предложение поручить ему ведение нового похода. Папа принял весть об этом несочувственно. Он назвал самого Бернарда безумцем, а в официальном документе характеризовал подобное отношение к делу как глупость. После этого и Людовик несколько охладел к задуманному походу.

Источники:
1. Успенский Ф.И. "История крестовых походов", СПб., 1900-1901 (enoth.narod.ru)
См. также:
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru